На прошедшей неделе российские СМИ донесли до граждан радостную новость — в одном из городов в порядке эксперимента чиновники городской мэрии прошли проверку на детекторе лжи, как изящно выражаются акулы пера, на предмет коррупционной предрасположенности. Попросту говоря, аппарат должен определить: «Берет сей ответственный товарищ взятки или хотя бы подумывает о том, что не плохо бы получить «барашка в бумажке». И результат превзошёл все ожидания — 89 сотрудников мэрии тест на полиграфе не прошли, и вынуждены были покинуть свои рабочие места. Не знаю, проходил ли сам мэр тест на полиграфе, но если спроецировать результаты работы детектора лжи на количество чиновников по всей необъятной России, то от этой цифры просто дух захватывает. И что немаловажно, почувствовав, что гидра коррупции окончательно доедает властный аппарат, президент дал поручение внести изменения в законодательство, которое предусматривает конфискацию имущества за преступления коррупционной направленности, причём, не только у самого мздоимца, но и у ближайших родственников, а кроме того, многие из наших власть предержащих будут привлекаться к суду без всякой волокиты, наравне с простыми смертными. К примеру, сенатор от Тувы, которую на карте 9 из 10 россиян указать не могут, и где зарплату работникам почти официально раздают в виде спичечных коробков с марихуаной, заработал более трёх миллиардов рублей. Сравните собственные доходы всего бюджета Раменского района — они составляют чуть более 1 400 миллионов рублей. Известный своей любовью к хорошим цифрам и благоволением к начальству Росстат все же признал, что доходы от предпринимательской деятельности в стране снизились на 5%, а доходы от собственности, в том числе и проценты по вкладам, на 30%. Тогда каким же трудом, депутаты и чиновники заработали за прошедший, ужасно кризисный год, многие миллионы рублей? Председатель комитета по финансовым рынкам и денежному обращению Совета Федерации задекларировал за прошлый год 370 миллионов рублей, его супруга 146. Добавьте к тому 36 земельных участков, 3 жилых дома, 9 квартир. К примеру, у Сергея Миронова доход составил менее 2, 5 миллионов рублей. Мама Ксении Собчак задекларировала доход в 5 миллионов рублей. Тоже, скажем, неплохо. Если в прошлом году в стране насчитывалось 24, 5 миллиона человек с доходом ниже прожиточного минимума, то в этом году, в первом квартале за чертой бедности проживает 18, 5 миллиона человек, то есть на 6 миллионов меньше. Вроде не плохо. Но на какие деньги должен жить человек, чтобы его отнесли в разряд бедняков? Сумма ежемесячного дохода должна быть меньше 5144 рублей. Сами решайте, много это или мало. А если на червонец больше, то ты уже в среднем классе. В год получается чуть больше 60 000 рублей. Вот Борис Грызлов задекларировал 16 миллионов, то есть в месяц 1 400 тысяч, что больше дохода наших российских бедняков в 280 раз! Труд во благо народа, почётен и полезен, но что бы так?!
Я не против богатства, я о другом. На фоне такого благолепия, судьба отдельно взятого ребёнка, потерявшего родную мать, кажется мелочью. Недавно ко мне обратилась пожилая женщина Тяпкова Алина Ивановна 1934 года рождения, жительница Раменского района. История достаточно драматичная, но по нынешним временам совершенно обычная. Настолько привычная, что мы и внимания на такие истории перестали обращать.
Была у Алины Ивановны дочь, Анастасия, которая скончалась от болезни в феврале 2010 года, оставив сиротами дочь Настю, 2004 года рождения, и дочку Александру — 2008 года рождения. Как это на Руси сплошь и рядом бывает, дети имеют разных отцов. Папа старшей дочери проживает в Москве, а младшая живёт вместе с бабушкой и родным отцом. Теперь Настя находится в детском доме, а её сестрёнка проживает в родном доме в селе Бахтеево.
Не буду распространяться о том, насколько сотрудники органов попечения действовали в соответствии с законом. Однако согласитесь, что жизнь наших детей сегодня мало вписывается в рамки закона. Чем объясняли органы опеки свои действия по помещению ребёнка в детский дом? Тем, что у гражданского мужа умершей весьма непростое материальное положение. Не смог он предоставить, по словам бабушки девочек, справку о своих доходах. Если это так, то почему определили только Настю, а Александру оставили на руках отца? Значит не пьяница, не дебошир, — просто бедняк, по российскому законодательству. Не хватает дохода для содержания двоих?! Родной отец отказался от Насти, и практически у неё остались два родных человека — бабушка и сестрёнка. Неужели чиновники посчитали, что в детском доме ей будет лучше, чем с бабушкой и сестрой?! А что такое детский дом? Ну, не мне об этом рассказывать. Тогда зачем органы, которые должны стоять на защите прав детей, по сути, разлучают родных сестёр, обрекая их на весьма непростую жизнь. Почему так происходит? Мы не оспариваем законность и формальную сторону принятого органами опеки решения и вероятнее всего по закону они правы. Но кроме формальной стороны имеется и другая, — моральная, общечеловеческая.
Согласитесь, что производство керамических игрушек, которым занимается отчим Насти, далеко не самый доходный бизнес. А если всё производство в обыкновенном гараже, то откуда взяться справке о доходах по установленному образцу. И, тем не менее, семья как-то справлялась с материальными проблемами. Так вышло, что сегодня люди остались один на один со своим горем. Есть бабушка, которая категорически не согласна с тем, чтобы её внучка воспитывалась в детском доме. И если органы опеки озаботились материальным положением семьи, то почему бы не решить все эти проблемы, не помочь, не подсказать, что делать, а не успокаивать свою чиновничью душу. Понятно, что папа, а именно так стала называть своего отчима Настя, далеко не ангел, так ведь ангелы, как известно, лишены, по определению, возможности иметь детей. Конечно, проще всего поместить ребёнка в детдом, и отчитаться о том, что ребёнок находится под государственным надзором и заботой.
Все же наши службы ещё далеки от понимания стоящих перед ними задач. «Формально, — как говорил один известный юрист, — все правильно, а по сути, форменное издевательство». Ведь важно хранить и лелеять не только детей мультимиллионеров и внука бабушки Всея Руси — Аллы Борисовны, но и простую девочку Настю! Как быть тем сотням тысяч наших детей, о слезах которых не узнает никто? Кто вернёт спокойствие бабушке? И почему, до сих пор Тяпкова, такая фамилия у бабушки, не получила официального ответа по поводу удочерения Насти?
За последний год в России погибло более 2 000 детей. Может быть, пора все же понять, что бедность и нищета — мать большинства пороков. Но далеко не всегда человек виновен в своём нищем положении. Порой и государство в ответе за тот уровень жизни, в котором приходится прозябать миллионам наших граждан. И может быть стоит ещё раз вернуться к вопросу о передаче в детский дом девочки Насти, и постараться сделать всё для того, чтобы родные сёстры росли вместе. За это, немного повзрослев, они обязательно скажут «спасибо»! Вот только было бы кому.

В. Васильев