№ 41 от 30 августа 2010 На главную
Лес подожгли в Госдуме

Юрий Трутнев, министр природных ресурсов РФ:
«Ни о каких существенных проблемах, которые мешают заниматься ликвидацией лесных пожаров, я не услышал. Есть вопросы, связанные с введением в действие Лесного кодекса. Но такой комплексный документ не может быть принят без каких-то проблемных решений, они существуют. Однако на ликвидацию пожаров денег выделяется не меньше, чем раньше, и задержки финансирования на два месяца по отношению к объёмам бюджетов и их эластичности, честно говоря, обсуждать смешно».

А все начиналось так...
Несмотря на заявления об опасности принятия нового Лесного кодекса 8-го ноября 2006 года состоялось третье, итоговое чтение по принятию Лесного Кодекса РФ. «За» проголосовали 358 депутатов, «против» — 74, один воздержался. «Единая Россия» проголосовала единогласно.
С 1-го января 2007 года Лесной кодекс принятый Госдумой вступил в силу, хотя ещё в процессе обсуждения законопроекта Гринпис называл этот кодекс «преступным». Категорически против принятия это кодекса был и Председатель Совета Федерации Сергей Миронов. Именно принятие такого Лесного Кодекса (наряду с погодой и привычным российским раздолбайством) определило катастрофическую ситуацию с пожарами в этом году. Согласно этому закону, лес был превращён в движимое имущество, не требующее регистрации прав на него. Данным имуществом, как известно, собственник распоряжается полностью по своему усмотрению. Контроль за движимым имуществом со стороны общества и государства невозможен. Сами лесные земли стали недвижимым имуществом, находящимся в гражданском обороте. Никаких ограничений прав собственника относительно лесных земель Лесными и Земельными кодексами практически не установлено. Так же бесконтрольно могут продаваться и леса отдельно от земли. Животный и растительный мир при продаже леса на сруб не защищён никакими нормами лесного, земельного или гражданского законодательства.
С введением в силу Лесного кодекса были ликвидированы лесхозы, упразднена Единая федеральная пожарная служба, занимающаяся лесом, уничтожена Авиалесоохрана. 170 000 человек остались без работы (иногда это были целые династии лесников), а функция охраны и защиты леса была возложена на коммерческих пользователей, местные и региональные власти. В результате уже в 2008 году пожаров в стране стало в 41 раз больше (3259), чем за аналогичный период 2007 года. Площадь повреждения огнём выросла в 547 раз.
Результат этого года подсчитать не удаётся. Только затраты на ликвидацию лесных пожаров составили уже более 30 миллиардов долларов.
Катастрофа 2010 года — не только экологическая. Она будет иметь не только долгосрочные, но видимо и политические последствия. Всему миру наглядно продемонстрировано, в какую антиутопию загоняет страну экономическая стратегия, основанная на идее отказа государства от обязательств перед своими гражданами, голоса которых власть не желает слышать категорически, перед окружающей средой, которая тоже не больше чем имущество, то ли движимое, то ли недвижимое. В любой схеме государство оставляет себе только любимую вертикаль и монетаристские упражнения.
Эта политика, пытается выглядеть прагматичной, на самом деле авантюрна. За ней чётко прорисовывается психологическая установка: «После нас хоть потоп». Те, кто живут по этому принципу, никак не могут взять в толк, что бывают вещи и похуже потопа и что час «Х» может настать не после них, а гораздо раньше.
Но как известно, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
Между тем губернатор Московской области Б. Громов запросил на проект обводнения торфяников 25 миллиардов рублей, в расчёте 5 миллиардов рублей на 5 районов в которых эта проблема существует. Но если обратиться к истории этого вопроса, то можно найти удивительные вещи. В том же Орехово–Зуевском районе до 2002 года существовала система предупреждения лесных и торфяных пожаров, которая существовала в рамках муниципального образования. Учтём, что только в данном районе существует 28 000 садоводческих участков, большинство которых расположено на осушенных торфяниках. 40% лесов расположены на осушенных площадях.
Если быть честным, то торфяные пожары дело рук человеческих. Знаменитый ленинский план ГОЭЛРО во многом основывался на использовании торфа в качестве топлива. И добывался он в тот момент очень просто: экскаватор просто вычерпывал торфяное болото. Затем технология добычи изменилась: болота стали осушать, и торф резали в сухом состоянии. А потом от торфа отказались, и осушенные площади были брошены. В 2003 году, после знаменитых пожаров, Президент подписал поручение правительству о разработке программы ликвидации торфяных пожаров, но, как известно, поручения главы государства выполняются едва ли на четверть.
В 1997 году в Орехово–Зуевском районе была создана команда из профессиональных пожарных и лесников, численность 21 человек. Она была обеспечена транспортом — мотоциклами и автомобилями, средствами связи и первичного пожаротушения. Работали лесные сторожа по очень простой схеме: в пять утра выезжали по заранее отработанному маршруту, и если обнаруживали возгорание, то приступали к его ликвидации, либо связывались с существовавшей на тот момент Единой Федеральной пожарной службой. К ним на помощь приходили и лесники. Поэтому в 2002 году, когда с апреля месяца не выпало ни капли дождя, пожары и смог появились только 30 августа.
А потом вступил в действие лесной кодекс. Пожарная служба отошла к МЧС, лесничества приказали долго жить, в результате мы пережили в этом году катастрофу, которая по оценкам специалистов превзойдёт по своим затратам нефтяную катастрофу в Мексиканском заливе.
А ведь все затраты на содержание команды по охране торфяников не превышали на тот момент 3 миллионов рублей в год. По нынешним индексированным ценам — 30 миллионов.
Ущерб, который был нанесён в этом году уже к августу составляет 30 000 000 000 рублей.
Из чьего кармана и чьими жизнями будет оплачен этот Лесной кодекс?

Проголосовать за эту статью: