Не только на вредном производстве год идёт за два. Эту же формулу можно применить к расчёту трудового стажа депутатов Госдумы от оппозиции. Сегодня в политике не востребованы ни герои, ни борцы. Сегодня требуется всего лишь вовремя нажимать нужную кнопку. А бросаться на ветряные мельницы — глупо. Совершенно безнадёжное занятие. Однако — именно таким немодным донкихотством вот уже 10 лет занимается зампредседателя Комитета по безопасности, лидер общественного движения «Россия, вперёд!» Геннадий Гудков. Он помнит времена, когда Дума заслуживала уважения — вплоть до чести быть расстрелянной из танков. И в течение всего депутатского срока пытается вернуть парламенту его функции и роль.

 — Ни для кого не секрет, что сегодня Государственная Дума РФ — по сути, ответвление правящей партии. Складывается ощущение, что у неё одна задача — одобрять предложения правительства. Зачем она вообще нужна?
— Полностью согласен. Такая Дума народу не нужна. Но без Государственной Думы шансов на нормальную жизнь у нации просто нет. Что такое, в сущности, парламент? Представление интересов народа во власти. Контроль за исполнительной властью — одна из важнейших функций парламента. То, что существует у нас — это эрзац парламента.

 — Что вам удалось сделать за 10 лет? Что не получилось?
— Нам удалось изменить финансирование армии, оборонного комплекса. Мне с моими товарищами удалось задержать разрушение Северо-Кавказского военного округа на несколько лет. Если бы этого не произошло, война в Абхазии 2008 года состоялась бы раньше, и по последствиям была бы значительно тяжелее. Безусловно, к своим заслугам отношу 4-х летнюю отсрочку реализации муниципальной реформы, от которой до сих пор лихорадит Россию. Совсем недавно нам удалось восстановить прокурорский надзор за следствием. Не реши мы эту задачу — можно было бы попрощаться с самой надеждой на честное расследование.
Пока не удалось победить российскую номенклатуру и бюрократию; пока не победили «Единую Россию» — на выборах. Но это скоро произойдёт. Не удалось заставить государство контролировать цены и тарифы. Не удалось отстоять нормальные принципы реформы правоохранительных органов. Не удалось до конца расширить права парламента и передать ему функцию народного контроля за исполнительной властью. Но я думаю, главное — удалось избежать обвала ситуации и сползания России в системный кризис, по крайней мере — затормозить этот процесс.

 — А как изменилась сама Дума?
— Я помню третью Думу — Думу, в которую я пришёл. Там ещё была полемика, был поиск компромиссов. Уже начались процессы деградации, но остатки думской демократии я застал. Благодаря этому удалось сделать многое из того, о чем я говорил. Четвёртая Дума — ухудшенный образец парламентской жизни. Пятая — ещё хуже, в ней восторжествовал принцип, оброненный спикером ГД по Фрейду — «парламент не место для дискуссий». Политика в России, если и не умерла, то уже многие годы находится в коме, и только сейчас появился свет в конце тоннеля.

 — Если бы вместо сегодняшней Госдумы в стране работал полноценный парламент, он бы принимал другие законы?
— Безусловно. 70% имеющихся на сегодня законодательных актов в реальном, не карманном, как у нас, парламенте не могло бы даже появиться. Все важнейшие функции управления государством переданы в цепкие руки правительства. Счётная палата, орган парламентского контроля, у нас сегодня формируется президентом — разве это нормально?! В формировании бюджета страны парламент не участвует. Просто не допускают. Это позор для политической системы. Вся нынешняя законодательная работа — ущербна.

 — Почему?
— Потому что законы, принимаемые Думой, не прямого действия. Они обрастают подзаконными актами, разрабатываемыми чиновниками и для чиновников. Поясню на примере: представьте, что Госдума принимает Закон о счастье. Сам по себе — очень хороший закон. Каждый гражданин страны имеет право на счастье. А ниже читаем: порядок предоставления счастья, очерёдность, сроки получения счастья и качество счастья определяются такими-то министерствами и ведомствами. Это значит, что гражданин имеет право на счастье, но, поскольку распределяют его чиновники, то гражданин либо будет ждать этого счастья до посинения — в буквальном смысле, пока не умрет; либо вынужден будет дать чиновнику «откат» — процентов 30 от счастья, а то и все 50. И так работают сегодня практически все «свежепринятые» законодательные акты.

 — Вы говорили о хороших законах. А откуда же берутся в таком случае те законодательные решения, о которых люди без нецензурной брани вообще не говорят? Скажем — Закон о монетизации льгот или Лесной кодекс…
— Что касается Закона о монетизации льгот и прочих подобных — это как раз логично и легко объяснимо. Вы знаете, что сегодняшний парламент — это, по большому счету, партия «Единая Россия». В Государственной думе РФ — 448 депутатов. Из них 38 человек состоят в партии «Справедливая Россия», 40 — в ЛДПР, 57 — в КПРФ. В «Единой России» — 313. То есть, законы сегодня диктует «ЕР». Партия, которая представляет прежде всего чиновников и «прикормленный» крупный капитал. Суть монетизации льгот — это отказ государства от социальных обязательств. Кинуть людям какие-то копейки один раз — и забыть о льготниках навсегда. Очень удобно — для нынешнего государства.

 — Вечный вопрос — что делать?
— Наша задача — поменять власть, пока ещё есть возможность сделать это мирным, демократическим путём. Первый шаг — выборы в декабре 2011 года. И здесь метод политической борьбы самый простой — перестать бояться. Если люди в избирательных комиссиях перестанут фальсифицировать итоги голосования, дворники не будут срывать агитационные листовки оппозиции, госслужащие не пойдут строем выбирать «Единую Россию», то есть все шансы на улучшение собственной жизни. И, конечно, голосовать за оппозицию, за любую оппозиционную партию. Можно и за нас — «СПРАВЕДЛИВУЮ РОССИЮ».
У России, по сути, только два пути. Взрыв снизу — или реформа сверху. Выбор — за политической элитой и за народом. Если мы сейчас не сломаем хребет монополии на власть, то в ближайшие годы получим нечто среднее между нашим 1917 годом и сегодняшней Ливией. И не надо думать, что это очередная «страшилка». Это вполне реальный сценарий. В середине 90-х нам просто повезло — мы чудом избежали гражданской войны. Просто тогда не было богатых и бедных, христиан и мусульман, русских и нерусских. Сегодня это все есть.

 — Но ведь реформы начала 90-х проводились именно «сверху»?
— Реформа сверху должна произойти вовремя. А мы всегда опаздываем.

 — Сейчас не поздно?
— Пока нет. У нас есть ещё год или два — максимум. Но если сидеть и ждать, пока все само рассосётся, то ничем хорошим не кончится.

 — И вы всерьёз считаете, что нынешняя власть — легион чиновников-коррупционеров — согласится добровольно уйти?
— Не стоит преувеличивать. Во-первых, не так их много. В целом правящая элита — это порядка 4 миллионов человек. У них, действительно, есть капитал, связи, круговая порука. Но кроме этого — у них есть страх. Панический страх, что капитал не удастся сохранить. В случае серьёзных народных волнений они не смогут одномоментно покинуть страну. Что само по себе для них страшно. Прибегнуть к репрессиям они тоже не смогут — потому что Запад им этого не простит. Откажет в визе и арестует счета. Что, кстати сказать, пугает нашу властную элиту ещё больше, чем бунт собственного народа. У нас власть сосредоточена в руках людей, которые сделали свои места источником дохода. Знаете выражение «кормило власти»? У нас оно очень своеобразно понимается. Нынешняя правящая партия превратила власть в реальное «кормило» — и кормится, не переставая. Мы должны ограничить такую власть. Независимо от того, что мы строим — парламентскую республику, президентскую — главное, чтобы на всех абсолютно уровнях существовал жёсткий многоуровневый контроль общества за властью.
На самом деле мы можем быть счастливым, богатым и при этом свободным народом. У нас все для этого есть. Единственное, чего не хватает — нормальной системы управления страной.
Стратегически — в центре должны быть интересы народа и государства. Необходим эффективный парламент, честные выборы и, конечно, независимая судебная система. Мне 55 будет в этом году — и я знаю, как все это сделать.

 — Я знаю, что вы входите в первую десятку депутатов ГД по результативности работы. Как вам это удаётся? Каков режим?
— Средняя продолжительность рабочего дня — 10–12 часов. Нередко приходится работать до 2 часов ночи. Борюсь с ветряными мельницами больше 10 лет. Бывают периоды, когда хочется все бросить к чёртовой матери. Обидно — жизнь проходит мимо. В шахматы когда-то неплохо играл — забросил. Некогда. Отстал от современного искусства — ни кино, ни театров. Хорошо хоть литературой дети снабжают.

 — Жены, дети…?
— Жена — одна. Вместе с 16 лет, если считать год за два — уже более 70 лет вместе (шутка!). Двое сыновей, двое внуков, надеюсь, будут ещё.

 — Ну и напоследок — вопрос, который в нашей стране политику почти никогда не задают: зарплата, льготы?
— Льготами не пользуюсь вообще. Служебной машины нет — езжу на своей. Всю зарплату депутата с первого дня перечисляю в детский фонд.

 СПРАВКА:
Детский благотворительный фонд депутата Г. В. Гудкова специализируется на оказании помощи детским социальным и образовательным учреждениям Московской области. Одним из центральных ежегодных мероприятий, организуемых и финансируемых Фондом, является ежегодный Всероссийский фестиваль самодеятельного детского и юношеского творчества «Салют, «Орленок»!. Лучшие юные исполнители из подмосковных городов получают возможность провести незабываемое время в детском лагере «Орленок» на Черноморском побережье России. За 11 лет существования фонда около пятисот детей уже провели в этом лагере незабываемые каникулы.