№ 58 от 17 июня 2011 На главную
Маэстро «03»

Если бы однажды решили составить золотой список докторов города Жуковского… да что там только его одного — всей нашей страны, то в нём непременно, по праву и в самых первых рядах должно было бы стоять его имя. Потому что элита российской медицины — это далеко не всегда почтенные седовласые академики, проникновенно выступающие на симпозиумах. Это — именно он, сорокалетний Дорофеев, с короткой, почти «на нет», стрижкой, изящно-небрежными манерами, юношеским нравом и, может быть, на первый взгляд так не похожий на врача. И это именно ему и таким, как он, в канун Дня медработника стоит поклониться особенно низко.

 Игорь Вадимович Дорофеев  — врач до глубины души, до мозга костей, с высокой буквы и от Господа Бога. Хотя в медицину, по его словам, попал случайно. «Все пошли — и я пошёл». Второй медицинский он окончил со специализацией хирурга, ординатуру — по профилю анестезиология и реанимация. Несколько лет работал в одном из многоуважаемых московских стационаров. Однако же, вопреки всему этому, его второй дом сегодня — это никакая не «больничка», а жуковская подстанция «скорой». Последние четыре года Дорофеев на ней практически живёт — сутки через двое дежурит в службе «03» и плюс ещё десять суток в месяц — в бригаде экстренной помощи медицины катастроф. Линия фронта Дорофеева — всегда передовая: в любое время дня и ночи по тревожному звонку машина мчит его туда, где боль, страдание и нередко — кровь, а время особенно дорого, потому что человеческая жизнь — бесценна.
Спрашиваю его:
 — Почему Вы решили пойти в экстренную, на вашем, врачебном, языке — ургентную, медицину? Адреналин?
— Не без этого. (Улыбается.) И ещё потому, что, наверное, уже состарился — надоело ездить в Москву. (Снова улыбка.) А главное — мне очень важно видеть плоды своего труда не через месяц или два, а сразу.
 — Работать в отделение реанимации жуковской городской клинической больницы зовут?
— Постоянно. Но туда я не пойду. Потому что для стационара, как мне кажется, пока не созрел — несмотря на то, что изначально там был «вылеплен», и именно там осталась моя «первая любовь». Да и, в конце концов, мне кажется, что в данный момент здесь я нужен больше, так как благодаря стараниям главного врача жуковской подстанции «скорой» Галины Васильевны Матящук и старшего фельдшера Анатолия Васильевича Тумакова тенденции в работе персонала «скорой помощи» положительные. Несмотря на крайне тяжёлое для здравоохранения время.
С чем невозможно не согласиться. И неоспоримым тому подтверждением служит, в частности, то, что диспетчеры стараются «беречь» Дорофеева для вызовов наиболее трудных, а коллеги «по цеху», которые старше и, казалось бы, гораздо опытнее, бывает, просят у него совета.
Дорофеев, как и подобает идеальному врачу, не делит нуждающихся в помощи на виноватых и правых, плохих и хороших, не различает возраста, пола и вероисповеданий. Не думает о жалости, причиняя во имя спасения боль. Не думает и о том, что будет делать через час спасённый «скорой» человек — уколется, напьётся или прыгнет из окна. Не думает — во имя того, чтобы как можно скорее спасти в реальном времени и месте — здесь и сейчас.

— Некоторые мои коллеги говорят мне, что я жестокий, — опять улыбается Игорь. — Не думаю, что это корректно. Лично я про себя сказал бы так: я могу преступить чувство жалости, если точно знаю, что это будет во благо. Между жалостью, которая часто служит помехой, и истинным состраданием грань чрезвычайно тонкая. А у нас эти понятия нередко путают, повсеместно говоря о том, что врач должен быть во всех отношениях гуманным… Жалеть человека от болезненных процедур в минуту опасности для его здоровья и, уж тем более, жизни нельзя. И, я считаю, что именно в этом и есть настоящий гуманизм.
Автор этих строк выезжал вместе с Игорем на несколько вызовов. И видел Дорофеева в деле-то, насколько вежлив и терпелив со страждущими был он, как быстро и как точно он давал указания фельдшеру и сколь ювелирны были его руки. А ещё видел, как Игорь тянул с того света на этот словившего передоз наркомана — как под ропот замерших прохожих оживал его пульс и как потенциальный нежилец даже не встал — вскочил — и упорхнул, нимало не поняв, что вновь родился…
 — Сколько жизней Вы спасли, конечно, уже не помните?
— Естественно, не помню. Но те, что спас, — все мои. (Улыбается.)
 — Много раз бывало: смерть с одной стороны — Дорофеев с другой. И, если первая оказывалась сильнее, то это означало, что слаб бы не Дорофеев, а просто-напросто бессильна медицина… Таких, как Вы, врачей люди нередко приравнивают к лику святых. Что скажете об этом?
— Никаких нимбов над головой мне не нужно. Но вот когда идёшь по городу, и люди тебя узнают и здороваются, это всегда очень приятно.
 — Я знаю, что Дорофеев любит жену, детей, работу, крепкий кофе, компьютер и велосипед. Что ещё?
— Всё. Времени нет ничего больше любить. (Улыбается.)
 — А что ненавидит?
— Лицемерие. Лукавство. Двуличность. И ещё, пожалуй, зависть. Просто зверею, когда встречаю всё это в жизни. Нужно стремиться стать лучше самому, а не обливать грязью того, кто в чём-то тебя превосходит. Когда ко мне приходят молодые ребята — допустим, те же фельдшеры — и говорят, что хотят у меня поучиться, я всегда очень этому рад. Никогда никому не отказывал.
 — Ответ, кажется, знаю заранее, но спрашиваю всё равно: врач в Вашем случае — это профессия, состояние души или диагноз?
— Я думаю, что последнее. (Смеётся.)
 — День медработника для тебя как-то выделяется среди прочих?
— Если честно, я почти всегда о нём забываю.

Олег БОГАЧЁВ

 P. S. Коллектив редакции газеты «В рабочий полдень» от всей души поздравляет всех медработников Жуковского и Раменского с профессиональным праздником! А Вам, Игорь Вадимович, мы говорим отдельное и необъятное «спасибо». От имени всех жителей города Жуковского и не только. За то, что Вы у нас есть.

Проголосовать за эту статью: