В былые времена слово «аптека» ассоциировалось с чем-то точным, научным, кристально чистым и исключительно полезным для здоровья; люди шли в неё с единственной целью — купить прописанное доктором лекарство и, в конечном счёте, излечить ту или иную хворь. С переходом нашей страны на коммерческие рельсы аптеки, как известно, с каждым днём всё чаще несут уже совсем иную функцию, а именно — неких универсальных магазинов, на прилавки коих нередко ложатся товары сомнительного происхождения и качества, а порой и вовсе — имеющие с нашим здоровьем весьма отдалённую связь. Об этом и многом другом — наш разговор с заведующей самой уважаемой в городе Жуковском аптеки — аптеки № 468 — Людмилой Тебеньковой.

 — Людмила Фёдоровна, расскажите, пожалуйста, о жизни современных российских аптек. Ведь наша страна сейчас переживает очередное нелёгкое время, и, наверное, российские аптеки — в том числе. Какие у вас есть проблемы?
— Во-первых, это чудовищный поток негатива, который и с поводом, и без в отношении многих аптек исходит от некоторых центральных СМИ, тем самым формируя, мягко говоря, не совсем верное общественное мнение. И наглядный тому пример-то, что нас, высококвалифицированных фармацевтов и провизоров, перестали поздравлять с Днём медработника. Скажу даже больше: в народе уже потихоньку стали назвать «торгашами». Для нас это оскорбительно. Ибо — какие же мы торгаши, если, стоя перед пришедшим за лекарством человеком, всей душой хотим ему помочь?! Во-вторых, нам, сотрудникам, добавили очень много бумажной работы и ввели, так называемый, мониторинг.
 — А что касается проверок со стороны контрольно-надзорных органов?
— Как это не удивительно, мы всегда приветствуем визиты инспекторов. Во-первых, потому, что регулярные проверки, что называется, позволяют не замыливаться глазу и ясно видеть собственные недочёты. А во-вторых — потому, что бояться проверок нам нечего: в нашей аптеке на протяжении вот уже почти четверти века её существования всегда всё в полном порядке. Во многом — благодаря тому, что здесь работают аптекари, что называется, старой школы. И один из них — это мой фармацевт, чей стаж работы в аптеке 9 июля этого года составил, вы не поверите, целых 55 лет! Тамара Васильевна Рытикова — не только бесценный сотрудник, но ещё и блестящий наставник: она заставляет представителей молодого поколения строго следить за такими, казалось бы, второстепенными вещами, как уровень влажности помещения, температура в холодильнике и прочее.
 — Очень, очень за Вас рад. Однако же вернёмся к проблемам. Что касается извечных нареканий от сограждан?
— Таковых хватает. Самый типичный пример. Приходит человек и просит продать современный антибиотик широкого спектра действия «Сумамед». Мы, в свою очередь, просим рецепт.
 — Что, разве на «Сумамед» он теперь нужен?
— Он всегда был нужен. Просто наши врачи его не выписывают, в связи с чем, аптеки нередко идут навстречу, но только лишь в том случае, если заболел человек взрослый. Ели же речь идёт о ребёнке, подобный препарат мы ни в коем случае не продаём, что нередко приводит к настоящим скандалам, записям в жалобной книге.
 — А я то, наивный, думал, что рецептурные препараты начинаются как минимум с барбитуратов и снотворных.
— На самом деле рецептурными являются практически все фармацевтические препараты. Вы попробуйте купить антибиотик без рецепта на западе — у вас ничего не получится. Именно поэтому сотрудник любой аптеки перед тем, как отпустить вам в руки тот или иной препарат, прежде всего, должен задать вопрос о наличии на него рецепта. Или уж хотя бы о том, а существует ли вообще такое назначение врача. Бесконтрольная же продажа лексредств, почти повсеместно практикуемая в нашей стране, зачастую провоцирует самолечение. Результаты которого, увы, налицо: человек, изначально пришедший за препаратом для лечения того же воспаления бронхов, впоследствии бывает вынужден лечить язву желудка, посаженную печень и всё остальное.
 — К сожалению, во многих аптеках без рецепта можно приобрести далеко не только одни антибиотики, но и многие другие, и в частности — кодеиносодержащие препараты. Например, такие, как печально известный «Терпинкод».
— В своё время противокашлевые средства состояли на предметно-количественном учёте и отпускались строго по рецептам, а около 10 лет назад эти препараты, к сожалению, обрели среди молодых людей порочную популярность.
 — Между делом, заметим, что к концу девяностых спал бум героиновый, на смену которому, словно бы невзначай, пришли бум на «Терпинкод», «Коделак» и т. д. При этом широкая реклама данных препаратов, по странному стечению обстоятельств, шла на ЦТ и в некоторых рейтинговых СМИ. Понятное дело, что улицы многих городов России были завалены пустыми упаковками от этих лекарств.
— Я помню это время. Оно было поистине ужасным. Ну, а по поводу того, что на пачках того же «Терпинкода» было напечатано и печатается до сих пор «отпускается без рецепта», вывод напрашивается сам. Однако же, что касается нашей аптеки, то, как ни странно, объёмы продаж кодеиносодержащих препаратов у нас не изменились: мы как продавали от полутора до двух тысяч упаковок в год, так и продаём. И в одни руки больше двух упаковок не отпускаем.
 — Как Вы считаете, почему бы Минздраву не перевести их на рецепты?
— Если эти лекарства поставят на учёт, то неминуемо пострадают люди, которые применяли их по назначению. Здесь сами собой напрашиваются слова, однажды сказанные экс-начальником Госнаркоконтроля: «А если завтра молодёжь начнёт пить бензин, нам что, переводить и его на рецепты?!».
 — А что Вы скажете про настойку боярышника, которую ещё несколько лет назад хлебала добрая треть мужского населения нашей страны?
— «Брынцаловская» настойка, которую так любили жители многих российских городов и весей, фасовалась в пузырьки по 100 мл, была очень дешёвой и, в некотором смысле, служила альтернативой низкопробному самогону. На прилавках аптек её уже давно нет. Есть настойка, которая производится не из плодов боярышника, а из цветков, фасуется во флаконы по 25 мл, обладает именно сердечным действием и стоит гораздо дороже. Что касается самого Брынцалова, то в своё время ему дали возможность поработать так, как он хотел. Он говорил: «Лучше пусть пьют мою настойку, чем „палёную“ водку. По крайней мере, не отравятся».
 — Под благовидным предлогом «спасения» страны с помощью аптек господин Брынцалов успешно делал деньги.
— Да, безусловно. Но это время, я повторяю, прошло. Правда, сегодня к нам приходят бомжи и покупают корвалол, но это, как говорится, уже совсем другая история.
 — Общеизвестно, что в последние несколько лет на прилавки многих аптек поступают контрафактные препараты. Какие существуют способы контроля качества?
— Я уже не раз говорила и повторяю вновь: контрафакт и фальсификат продаётся только там, где его хотят продавать. Где этого не желают, используют массу возможностей для контроля. Скажу больше. Любой интересующийся этим вопросом человек на сайте «Фармконтроль» без труда найдёт список контрафактных препаратов.
 — Что касается цен на лекарства, то они, насколько понимаю, постоянно продолжают расти?
— Раньше мы, в соответствии с приказом о ценообразовании, всегда стремились к снижению цен на жизненно важные препараты. Сегодня, увы, такой возможности у нас нет: на все препараты, входящие в перечень жизненно важных и необходимых лексредств (ЖВ и НЛС. — Авт.), формирование цен регламентировано.
 — Каждый день прилавки аптек пополняются всё большим числом дорогостоящих импортных и зачастую малоизвестных российскому покупателю препаратов. При этом у нас в стране существуют собственные фармацевтические фабрики, которые производят недорогие, и, что самое главное, весьма эффективные препараты, которые в своей практике используют многие врачи. Беда заключается в том, что некоторые отечественные фирмы почему-то заставляют проходить ежегодную сертификацию, что далеко не всегда посильно. Вопрос: не есть ли это прямое лоббирование элитой интересов западных фармфирм, которое неизбежно влечёт за собой дальнейшее разрушение российской фармпромышленности?
— Я попробую ответить без критики. Есть такое замечательное действующее вещество — индапамид. Я не знаю, синтезируется ли оно в нашей стране или поставляется из-за границы. Отечественный индапамид стоит в пределах 10–15 рублей. Но у него есть масса синонимов — допустим, тот же арифон, который стоит раз в 10 дороже. Но, опираясь на результаты анализов, был сделан вывод, что импортные препараты, всё же, чище: в них выше, так называемая, терапевтическая доза. Оказалось, что часто выгоднее лечиться импортными.
 — В своё время у нас было, пожалуй, всё. Вот уже который год это самое «всё» методично разрушается. И производство лекарств — в том числе. И это — при том, что первые лица государства регулярно говорят о каком-то развитии отечественной фармпромышленности.
— Да, увы. Отечественных препаратов у нас сегодня практически нет. И это — слова не мои, а официальное заявление генерального директора такой серьёзной организации, как «Дальхимфарм». Так что, когда мы кладём под язык таблетку валидола, не стоит наивно полагать, что она — исконно наша. На самом деле, большая часть таблеток, настоек и даже трав, зачастую, являются привозной, и из пресловутого Китая — в том числе.
 — Слышал о том, что очень подорожала незаменимая марганцовка, и о том, что в будущем на аптечных прилавках её вообще может не стать. Что Вы на это скажете?
— Как мы говорим в своих кулуарах, во всём цивилизованном мире, несмотря на прогресс, до сих пор ничего не придумали гениальнее, чем перекись водорода, зелёнка, йод и марганцовка. Антисептика лучше, чем перманганат калия, просто нет. Но в связи с тем, что он входит в перечень, так называемых, прекурсантов, многие аптеки «связываться» с ним не хотят. Были разговоры и о том, чтобы снять в производства тот же корвалол и валокордин, которые содержат сильнодействующее вещество.
 — А как же больные люди будут жить без капель для сердца?
— Возможно, изменят рецептуру этих лекарств.
 — Что бы Вы пожелали не только приходящим в аптеки — вообще всем русским людям? Больным, здоровым — всем?
— Желаю, чтобы все были здоровы. Чтобы берегли себя от всего дурного. И чтобы в вашей жизни происходило благо. Несмотря ни на что.

Олег БОГАЧЁВ