«Белгородские депутаты решили не скупиться на методы в борьбе за нравственный облик своих земляков. Областная Дума утвердила поправки в закон „Об административных правонарушениях на территории Белгородской области“. Теперь в региональном законе появилась новая статья „Получение сексуальных услуг“, согласно которой „получение сексуальных услуг на возмездной основе от лиц, занимающихся проституцией, влечет наложение административного штрафа в размере 5 тысяч рублей. Кроме того, тех, кого поймают, что называется, с поличным, ждет еще и общественное разбирательство: письмо с указанием соответствующего правонарушения на работу и домой. Справедливости ради стоит отметить, что такого рода административное наказание, за исключением „писем счастья“ домой и на работу, применяется в Швеции, Финляндии, Норвегии, Литве, Латвии, а с недавнего времени и в Молдавии“.

Жизнь по — билету
Не знаю, возьмут ли Подмосковные власти на вооружение опыт белгородских депутатов, но как говорится, «новое, это хорошо забытое старое». Поэтому обратимся к матушке-истории, и посмотрим, как это дело было поставлено в императорской России. В СССР, как на всем известно, «секса» не было, а при царе был! Но какой!
Профессиональной проституции в деревне не существовало, в этом солидарны практически все исследователи. По наблюдениям: проституцией в селе промышляли преимущественно солдатки. Про них в деревне говорили, что они «наволочки затылком стирают».
Один из корреспондентов этнографического бюро писал:
«…Выходя замуж в большинстве случаев лет в 17–18, к 21 году солдатки-крестьянки остаются без мужей».
По сообщению из Воронежской губернии, «на связь солдаток с посторонними мало обращалось внимание и почти не преследовалось обществом, так что дети, прижитые солдатками незаконно, пользуются такими же правами, как и законные. Сторонние заработки крестьянок, к которым были вынуждены прибегать сельские семьи, также выступали благодатной почвой для измены. По наблюдениям статиста из Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, „главной причиной потери девственности и падения нравов вообще нужно считать результатом отхожие промыслы. Уже с ранней весны девушки идут к купцу, так у нас называют всех землевладельцев, на работу. А там полный простор для беспутства».
По суждениям извне, принадлежащим представителям просвещенного общества, складывалось впечатление о доступности русской бабы. Знаменитый путешественник Семенов-Тянь-Шанский считал, что любую бабу можно было легко купить деньгами или подарком. Одна крестьянка наивно признавалась: «Прижила себе на горе сына и всего за пустяк, за десяток яблок».
Автор приводит случай, когда караульный яблоневого сада, возраста 20 лет, изнасиловал 13 летнюю девочку, и мать этой девочки примирилась с обидчиком за 3 рубля. Один из знатоков сельской жизни, утверждал, что «нравы деревенских баб и девок до невероятности просты: деньги, какой-нибудь платок, при известных обстоятельствах, лишь бы никто не знал, лишь бы все было шито-крыто, так делают все».
Любители спиртных напитков, почетным гостям под выпивку предлагали своих жен, солдаток и даже сестер. В ряде сел Болховского уезда Орловской губернии существовал обычай: почетным гостям, таким, как старшине, волостному писарю, судьям, заезжим купцам предлагать для плотских утех своих жен или невесток, если сын находился в отлучке. При этом прагматичные крестьяне не забывали брать плату за оказанные услуги. В селах бедные крестьяне без смущения посылали своих жен к приказчику или к какому-либо состоятельному лицу за деньгами на табак или на хлеб, заставляя их расплачиваться своим телом.
Греховные отношения между главой крестьянской семьи и его снохой были фактически обычной стороной жизни патриархальной семьи. Называлось это явление — снохачество. Наблюдатели отмечали, что этот обычай был жив и в конце XIX в., причем одной из причин его сохранения являлся сезонный отток молодых мужчин на заработки. Хотя эта форма кровосмешения была осуждаема просвещенным обществом, крестьяне ее не считали серьезным правонарушением. В ряде мест, где снохачество было распространенно, этому пороку не придавали особого значения. Более того, иногда о снохаче с долей сочувствия говорили: «Сноху любит. Ён с ней живет как с женой, понравилась ему».
Одна из причин этого явления — ранние браки. В России было принято женить 12-13-летних мальчиков на невестах 16–17 лет. Отцы, склонные к снохачеству, умышленно женили своих сыновей молодыми для того, чтобы пользоваться их неопытностью. «Молодой супруг не проживет иной раз и году, как отец отправляет его на Волгу или куда-нибудь в работники, — писал современник. Снохачество здесь распространено потому, что мужья уходят на заработки, видятся с женами только два раза в год, свекор же остается дома и распоряжается по своему усмотрению».
Типичный пример склонения свекром снох к половой близости приведен в корреспонденции жителя села Рябинки Болховского уезда Орловской губернии: «Богатый крестьянин Семин 46 лет, имея болезненную жену, услал двух своих сыновей на «шахты», сам остался с двумя невестками. Начал он подбиваться к жене старшего сына Григория, а так как крестьянские женщины очень слабы к нарядам и имеют пристрастие к спиртным напиткам, то понятно, что свекор в скорости сошелся с невесткой. Далее он начал «лабуниться» к младшей. Долго она не сдавалась, но вследствие притеснения и подарков — согласилась. Младшая невестка, заметив «амуры» свекра со старшей, привела свекровь в сарай во время их любовных утех. Кончилось дело тем, что старухе муж купил синий кубовый сарафан, а невесткам подарил по платку».
Но семейные любовные коллизии не всегда разрешались столь благополучно. В начале ХХ века в калужском окружном суде слушалось дело крестьянки и ее свекра, обвиняемых в детоубийстве. Обвиняемая Матрена К., крестьянка, замужняя, 30 лет, на расспросы полицейского урядника призналась ему, что в продолжение шести лет, подчиняясь настоянию свекра, состоит в связи с ним, прижила от него сына, которому в настоящее время около пяти лет. От него же она забеременела вторично. Свекор, крестьянин, 59 лет, узнав о приближении родов, приказал ей идти в ригу, и как только она родила, схватил ребенка, зарыл его в землю в сарае“.
Следует отметить, что при определенной распространенности этого порока в русской деревне, крестьяне прекрасно осознавали всю греховность такой связи. В Орловской губернии такой поступок оценивался как большое преступление перед православной верой, за которое не будет прощения от Бога на том свете. По отзывам крестьян, Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, снохачество встречалось часто, но традиционно считалось в селе самым позорным грехом. Снохачи на сходе при решении общественных дел игнорировались, так как каждый мог им сказать: «Убирайся к черту, снохач, не твое тут дело».

«В России, как и в других странах, проституция существовала издревле. Однако в средние века в нашей стране не было официальных борделей, как в Западной Европе. Власти всегда обижали бедняжек. Известен изданный в 1649 Алексеем Михайловичем указ, в котором царь требовал следить, чтобы «на улицах и в переулках бл…ди» не было».

Начало широкому распространению проституции и одновременно официальной борьбе с нею было положено во времена Петра I, даже приравнивая продаваемые ими утехи к курению.
Из наказа ярославскому воеводе от 13 октября 1697 года: «Беречь накрепко, чтобы в городе, на посаде, и в уезде… и в деревнях разбоев, и татьбы, и грабежу, и убийства, и корчем, и блядни, и табаку ни у кого не было; а которые люди учнут каким воровством воровать, грабить, разбивать и красть или иным каким воровством промышлять и корчмы, и блядни, и табак у себя держать, тех воров служилым людям велеть имать и приводить к себе и сыскивать про их воровство накрепко».
1716 — Петр I запрещает проституцию при полках и отказывает в бесплатном лечении солдат от «французских болезней», в первую очередь сифилиса. Военный Устав 1716 требовал пресекать наличия проституток при солдатских полках. В то же время в стране появились публичные дома, количество которых пытались сокращать разными указами и постановлениями, начиная с 1718. Указом 1719 г. таковых солдат и офицеров лишали по увольнении льгот и чинов. В 1721 г. Петр I учреждает «прядительные дома» для «непотребного неистового женского пола» — что-то вроде тюрем для проституток с обязательной трудовой повинностью.
Из указа Сената от 6 мая 1736 года:
«Понеже правительствующему Сенату известно стало, что во многих вольных домах происходят многие непорядки, а особливо многие вольнодумцы содержат непотребных женок и девок, что весьма противно христианскому благочестивому закону. Того ради смотреть, ежели где такие непотребные женки и девки, тех высечь кошками и из тех домов их выбить вон…»
При Екатерине II правительство приняло указы, направленные не только на пресечение занятий проституцией, но и на перевоспитание падших женщин (их направляли работать на фабрики или передавали в «смирительные дома»). Был издан «Устав городского благочестия», в котором вводились обязательные врачебные осмотры и пребывание проституток в специально отведенных для этого районах. 1771 — Сенат издает указ «О безотворотном приеме на фабрики на работу непотребных девок, присылаемых из полицмейстерского управления» — до этого проституток, решивших начать новую жизнь, на работу никуда не брали. Екатерина II вводит штрафы для устроителей борделей и полугодовое заключение в смирительном доме для проституток. Павел I приказывает ссылать проституток из Москвы и Санкт-Петербурга в Иркутск и обязывает публичных женщин носить желтые платья, «дабы отличаться от других дам». Это были последние карательные меры по борьбе с проституцией в царской России. Николай I вернулся к системе регламентации и врачебно-полицейскому надзору за проституцией. В интеллигентской среде дореволюционной России сложилось представление о проститутках как о «жертвах общества», достойных жалости, а не осуждения. В 1844 для быстрого ограничения распространения сифилиса в Петербурге и Москве впервые приняты меры, регулирующие проституцию, а не запрещающие ее: появляются специальные «Правила для содержательниц домов терпимости» и «Правила для публичных женщин». Проституток, женщин старше 16 лет, ставят на учет во врачебно-полицейских комитетах, отбирают у них паспорта, а взамен выдают особые свидетельства — «желтые билеты». Их обязуют проходить медосмотр. Бордели разрешают содержать только женщинам, они обязаны обеспечивать чистоту и порядок и не допускать к проституткам малолетних клиентов.
1857 — Открыт первый в России Дом милосердия для несовершеннолетних — он обустроен на деньги великой княгини Марии Николаевны, дочери императора Николая I, для «падших» девочек младше 16 лет. Здесь им преподают курс двухклассного городского начального училища и обучают ремеслам.
1861 — Введено ограничение по возрасту для содержательниц публичных домов — от 35 до 55, а также регламентировано место размещения борделей — не ближе чем 150 саженей (около 300 м) от церквей, училищ и школ. В 1901 году возрастная планка для работы проституток повышена с 16 лет до 21 года. На деле же большинство публичных женщин, даже живших при официальных домах терпимости, младше — от 11 до 19 лет. К этому времени количество зарегистрированных публичных домов в городах России превысило 2400, проституток в домах терпимости — 15 000, а одиночек — 20 000. Впрочем, вряд ли официальные сведения были полными. Врачебно-полицейским комитетам поручено разыскивать и привлекать к суду тайных проституток, сутенеров и содержателей притонов, надзирать за легальными борделями и девицами, организовывать их врачебный осмотр и лечение, а также помогать несовершеннолетним, беременным и «возвращающимся к честному образу жизни».
Публичный дом был заведением серьезным. Он не должен был иметь никаких вывесок, расстояние от него до церквей, школ и училищ должно было быть «достаточно большим». Внутри публичного дома разрешалось иметь пианино и играть на нем. Все остальные игры были запрещены, особенно настороженно упоминались тут шахматы. Было запрещено украшать дом портретами царственных особ.
Делились бордели на три категории: высшая оплата до 12 рублей, но не более 7 человек в сутки, средняя до 7 рублей, не более 12 человек, низшая до 50 копеек, до 20 чел. в сутки. Не исполняющих требования проституток заключали под стражу. Проституция считалась официальной профессией, и публичные дома облагались налогом. Расчет за услуги: ¾ полагались хозяйке, ¼ — девушке. Согласно Правилам, вмененных содержательницам борделей:
1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции.
2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная.
8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет…
10. Долговые претензии содержательницы на публичных женщин не должны служить препятствием к оставлению борделя…
15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами…
20. Содержательница подвергается также строгой ответственности за доведение живущих у ней девок до крайнего изнурения неумеренным употреблением…
22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни, а также в Страстную неделю.
23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели.
Кроме того, «биоетным» предписывалось посещать баню, не уклоняться от медицинского освидетельствования, и ни в коем случае не использовать косметики.
Власти были к ним, впрочем, были лояльны: в кабинеты для осмотра разрешали приходить под вуалью, а в инструкции Министерства Внутренних Дел для чинов сыскных отделений говорилось: " …каждый чин сыскной полиции при исполнении… должен быть с лицами женского пола вежлив, серьезен и сдержан в особенности». Права человека, что ни говори!
Проститутки были не просто «жертвами общественного темперамента», они составляли особый разряд общества — так называемых «разрядных женщин». Хочешь заниматься первой древнейшей профессией — на здоровье, но будь любезна встать на учет в полиции, сдать паспорт, а вместо него получить знаменитый «желтый билет» — официальное свидетельство того, что эта женщина больше не относится к числу «порядочных», скатившись в категорию отверженных обществом, и что полиция не только может, но даже обязана регулярно организовывать регулярные медицинские осмотры.
Стать жертвой этого порядка можно было очень легко — для этого достаточно попасться хотя бы раз с клиентом при полицейской облаве или просто по доносу квартирохозяина — и все, путь назад, к обычным людям был отрезан. Имея на руках желтый билет, женщина имела право зарабатывать на жизнь только одним способом — своим телом. Вернуть себе паспорт обратно было довольно сложно, да и незачем — кому нужна была бывшая «гулящая». Так что, как правило, попавшие в этот капкан женщины профессию не меняли до самого своего конца, и часто он наступал довольно быстро.
И в заключение:
«…не подведя трагического итога разрушительной для нашей страны деятельности большевиков, не дав ей ясной и окончательной духовной оценки в русле тысячелетнего самосознания родной для нас, православных россиян, но совершенно чуждой им Святой Руси — мы никогда не сможем построить — по благим и вековечным ее заветам! — подлинно осмысленной и по-настоящему доброй жизни. На пути к созиданию Святой Руси, Россия, возродись!»
Выводы, как всегда, делаем сами…
А о том, есть ли подобные женщины и услуги в раменско-жуковском регионе, и почему это явление имеет место быть, читайте в следующем номере газеты.

В.Куданенко