(Кризис 1998 года стал самым сильным экономическим потрясением для страны и обычных людей с момента распада СССР. 15 лет назад, 17 августа 1998 года, российское правительство объявило о введении «комплекса мер, направленных на нормализацию финансовой и бюджетной политики». На 90 дней приостанавливалось исполнение обязательств перед нерезидентами по кредитам, сделкам на срочном рынке и залоговым операциям. Обслуживание государственных краткосрочных облигаций (ГКО) было остановлено. Одновременно с этим Банк России перешел на плавающий курс рубля. Так в российском экономическом лексиконе появились слова «дефолт» и «девальвация»).

К «юбилею» дефолта 1998 годв в Российском информационном агентстве состоялся круглый стол, на котором присутвовали прямые соучастники тех событий: Яков Уринсон, в 1997 году министр финансов РФ; Евгений Ясин, который в ноябре 1994 занял пост Министра экономики РФ, а в апреле 1997 года был назначен министром без портфеля по экономическим вопросам и Сергей Сильвестров — проректор по инновационному развитию Финансового университета при правительстве РФ, в те годы советник Председателя Совета Федерации РФ. К участию был приглашен и бывший в то время председатель Центробанка России Евгений Геращенко, но на встречу с журналистами он не явился.

Евгений Григорьевич! Как все случилось?

После распада СССР в 1991 году России досталась экономика, обремененная огромным внешним долгом и на три четверти ориентированная на военное производство. Не имея иных путей пополнения бюджета, Центробанк включал печатный станок. Итогом такой политики стала гиперинфляция, превысившая по итогам 1992 года 2 500%, а цены в магазинах исчислялись в миллионах рублей. В попытках сохранить свои сбережения население активно несло деньги в финансовые пирамиды. Эту ситуацию можно было снять только очень жесткими методами, радикальными. Надо было исключить эмиссию. Это значит — прекратить эмиссию наличных денег, заставить государство и население жить по средствам.

Но так как в России был огромный спад промышленного производства, фактически у страны отсутствовали источники пополнения казны. Тогда экономисты предложили пойти по западному пути: брать деньги взаймы на короткий срок от трех до шести месяцев, иначе инфляция сделает кредиты «неподъемными». Так в России появились государственные краткосрочные обязательства, тоже своего рода «пирамида». Сначала ГКО обращались на внешнем рынке. Причем иностранцы покупали ГКО под умеренную доходность — 12%, 15%, может быть, 20%. Потом ГКО были переведены на внутренний рынок. Эту финансовую пирамиду, в общем, строили на деньги бюджета под вопли о том, что в бюджете денег нет.

Яков Моисеевич Уринсон:

— В 1994-м было принято решение запретить с 1995 года финансирование бюджета за счет эмиссии денег Центральным банком. Параллельно правительство несколько раз вносило в Госдуму самые различные предложения мер по экономии, чтобы избежать дефицита бюджета, но все они отклонялись.

Евгений Григорьевич! Кто же все-таки вляпались?

В то время мировая экономика переживала кризис. . Мы узнали об этом после президентских выборов 1996 года, что ситуация в финансовой сфере складывается крайне неблагоприятная. Это было разочарование, потому что в 1995-м бюджет огромными усилиями был сбалансирован. Это была осень 1996 года. Я помню, Вьюгин на тот момент замминистра финансов, написал план оздоровления на три года. Я был уверен, что за три года мы ничего не успеем. У меня было твердое убеждение, что мы «вляпаемся» намного раньше».

Яков Уринсон:

— Несмотря на ухудшение глобальной экономической конъюнктуры, дела России, казалось, пошли в гору. Год 1997-й стал первым в постсоветский период, когда в экономике России наблюдался рост — на 1,7%. Отчасти экономические успехи страны связаны с попытками правительства Сергея Кириенко реализовать новые меры жесткой экономии. Был, в частности, огромный пакет по естественным монополиям и оборонной промышленности. Но, к сожалению, ни одно из этих решений не было доведено до конца. Бездефицитного бюджета достичь не удалось.

Рынок ГКО привлек внимание к ценным бумагам госзайма не только иностранцев, но и россиян. Правительство страны поняло, что погашать долги нечем. Когда бюджет украли весь, то Гайдар снял с полки Устав МВФ и сказал: вот здесь написано, что можно объявлять задержку платежей на срок до 90 дней, давайте объявим. Ровно так это решение и принималось. Дефолт был в понедельник, решение о дефолте было принято в воскресенье. Остановились на таком решении, которое Задорнов (в 1998 году — министр финансов, не путать с юмористом), вместе с Дубининым принимали. Другим вариантом решения экономических проблем было проведение девальвации рубля на 10–15%. Но был высокий риск того, что девальвация российской валюты составит все 30 — 40%.

Евгений Григорьевич! Дубинин, сказал, что ему хотели морду набить за дефолт

— Финансовый кризис 1998 года стал самым серьезным потрясением для новой рыночной экономики России после 1991 года. Самый главный вопрос — кто виноват, как допустили кризис? На самом деле никто не виноват. Можно предъявить массу самых разных претензий к каждому из тех людей, кто принимал решения, но в целом к ним предъявлять претензии нельзя. Дефолт по госбумагам и экономические проблемы России были связаны с основными реформами 1991–1992 годов, с колоссальными трудностями при реализации денежно-кредитной политики, когда жесткие меры были необходимы для победы над инфляцией и приспособлению к жизни в новых рыночных условиях.

Будет ли повторение дефолта?

— Думаю, что такого коллапса, который произошел в 1998 году, больше не повторится. Во-первых, в отличие от 1998 года экономика, несмотря на все критические замечания экспертов, пусть слабыми темпами, но все-таки растет. Напомню, что Центробанк оценивает рост экономики на конец года в размере 2%. Во-вторых, у нас абсолютно другая ситуация с госдолгом. Внешний государственный долг на порядок меньше, чем в конце 1990-х, а внутренний госдолг находится под довольно жестким контролем финансовых властей, поэтому тут ожидать сюрпризов не приходится. Кроме того, у нас принципиально иная валютная политика. В 1998 году у нас был фиксированный курс рубля, а сейчас — плавающий, что существенно снижает валютные риски».

У России сформировалась склонность к управлению макроэкономическими рисками. Например, мы стараемся избегать увеличения долговой нагрузки. Это видно на примере того, что сейчас наш госдолг находится на уровне 10% ВВП, это довольно низкий показатель по мировым стандартам. Именно из-за кризиса 1998 года Россия сделала ставку на формирование Резервного фонда на случай нового кризиса. Эта подушка безопасности зарекомендовала себя еще в 2008 году, когда помогла стабилизации на финансовом рынке.

Кроме того, экономика за последние 15 лет стала более ориентированной на рост потребления. Причина — повышение доходов населения.

Проблемы сегодняшней экономики, связаны, скорее, с институциональными факторами. Это, прежде всего, чудовищный отток капитала и растерянность некоторых инвесторов в вопросе того, куда сегодня можно вкладывать деньги, Среди других факторов риска — нарастающие проблемы в потребительском кредитовании. Если в этой сфере начнутся проблемы, то мы будем иметь краткосрочный локальный банковский кризис. Но, насколько я понимаю, ЦБ сейчас тщательно отслеживает данную ситуацию. Поэтому банковская система, вероятнее всего, преодолеет этот негативный сценарий. Шанс того, что случится локальный кризис из-за перегрева розничного кредитования, по моим оценкам, равен 40%. Всегда есть вероятность того, что у какого-то крупного банка начнутся проблемы с ликвидностью. Но ЦБ сейчас по-новому подходит к инструментам рефинансирования, и такой риск маловероятен.

P. S. 14 августа 1998 года Президент Б. Ельцин заявил, что никакого дефолта не будет.

А случилось все строго наоборот. Не дай Бог!

Вопросы задавал В. Куданенко.