Мы за ценой не постоим?
Горькую правду говорить тяжело и не всегда приятно. Но давно пора сказать русскому народу, какой ценой завоевана Победа, в том числе и победа под Курском. Иногда примитивно полагают, что патриотов можно воспитывать только на победах. Это заблуждение. А мне думается, что горькое, но правдивое описание исторических событий быстрее затронет душу, молодого человека, оставит след в его сердце. Тем более требуется беспристрастный анализ событий Великой Отечественной войны для обучения и воспитания защитников Отечества. Правильная оценка прошлого может уберечь от ошибок в будущем. Иначе опять возобладает принцип «мы за ценой не постоим». Опять будут появляться «лучшие министры обороны всех времен и народов», способные бросить танки на ночной штурм незнакомого города, в каждой подворотне которого сидит гранатометчик.
Основную роль в достижении победы в Прохоровском сражении и в Курской битве, в целом сыграл советский солдат, от которого, в конечном счете, зависело осуществление всех замыслов и решений командиров. Это он своим потом и кровью компенсировал ошибки и просчеты командования, наперекор всему устоял перед натиском бронированных дивизий врага и заставил его повернуть вспять. Русский солдат показал любовь к своей великой Родине, способность к преодолению неимоверных трудностей, взаимовыручку и готовность к самопожертвованию ради спасения своих товарищей.

Цена победы
Юбилейные торжества в связи с 70-летием победы в Курской битве еще раз показали, что бои под Прохоровкой в массовом сознании по-прежнему ассоциируются только с танковым сражением 12 июля. Авторы многочисленных статей в СМИ усиленно считали танки — сколько их было, кто и сколько потерял, совершенно забывая о людях, которые решили исход семидневных боев. Но, увы! Это далеко от правды. Успешное завершение Прохоровского сражения трудно далось нашим войскам. В ожесточенных боях погибли многие тысячи советских воинов. В этой статье хотелось бы вернуться к вопросу о цене успеха.
Вкратце напомним ход боевых действий. За первые два дня наступления противник сумел преодолеть главную и вторую полосы обороны, которые готовились в течение трех месяцев. Уже к исходу 6 июля ему удалось выйти на узком участке фронта к тыловой полосе в районе станции Прохоровка, до которой оставалось 10 км. 2-й танковый корпус СС, поддержанный всей авиацией группы армий «Юг», получил приказ захватить Прохоровку и развивать наступление на Курск. Тыловой рубеж не был полностью готов к обороне и не везде занят войсками. Но благодаря принятым мерам по усилению угрожаемого направления, мужеству и героизму советских воинов противник за два дня — 10 и 11 июля продвинулся всего на 6–7 км. Создалось впечатление, что он начал выдыхаться. Командующие Ватутин и Василевский пришли к выводу, что решительного срыва наступления врага и разгрома его вклинившейся группировки можно добиться только мощным контрударом войск Воронежского фронта, усиленного за счет стратегических резервов.
К сожалению, несмотря на ввод в сражение стотысячной группировки (численность 5-й гвардейской ТА на 10 июля — 42 901 чел., 5-й гвардейской армии — около 65 тыс.), в составе которой было более 700 танков и САУ, добиться решительного перелома в обстановке не удалось. Фронтовой контрудар 12 июля не достиг поставленной цели и вопреки устоявшемуся мнению не привел к разгрому танкового корпуса СС. Немцы подготовились к отражению контрудара и навязали нашим танкистам «танковую дуэль» в самых невыгодных для нас условиях. Наш танк Т-34 не мог выиграть дуэль на открытой местности с немецким средним танком T-IV, не говоря уже о тяжелом «тигре». И немцы в полной мере использовали свое качественное превосходство в танковом вооружении.
Ошибка с нанесением лобового удара по сильной танковой группировке противника не позволила реализовать наше двойное количественное превосходство в танках над противником. Основные силы танковой армии П. А. Ротмистрова, которой отводилась решающая роль в контрударе, — два танковых корпуса первого эшелона, введенные в бой на фронте максимум 5 км, так и не смогли вырваться из дефиле. Зажатые в узком коридоре между рекой и железной дорогой, они не смогли использовать преимущество своих танков в маневренности и подвижности. 5-я гвардейская Танковая армия понесла огромные потери: около 500 подбитых и уничтоженных танков и САУ из 860 боеготовых, не сопоставимые с уроном, нанесенным противнику, и достигнутым результатом. Танковое сражение юго-западнее Прохоровки 12 июля закончилось неудачей, которая не превратилась в поражение только благодаря упорству и самоотверженным действиям танкистов, а также солдат и офицеров 5-й гвардейской и 69-й армий, которые ценой огромных потерь сорвали замысел противника охватить фланги танковой армии и окружить ее основные силы.
Ожесточенные бои под Прохоровкой продолжались вплоть до 16 июля. Врагу так и не удалось преодолеть нашу оборону. Отход противника вопреки очередному мифу был вызван не разгромом его ударной группировки, а невозможностью удержания района вклинения протяженностью по фронту до 160 км.
По официальным данным, войска Воронежского фронта за 19 суток операции потеряли 73 892 человек, из них убитыми — 27 542. Степной фронт за 15 суток — 70 058 в том числе безвозвратно — 27 452. Общие потери двух фронтов на южном фасе Курского выступа составили 143 950 чел. Получается, что фронты понесли примерно одинаковые потери, даже цифры безвозвратных потерь одинаковые! С таким раскладом потерь между двумя фронтами трудно согласиться, потому что это противоречит общему ходу и характеру боевых действий.
На 5 июля в боевом составе Воронежского фронта насчитывалось 417,5 тыс. человек. Сопоставление данных о его реальном составе по дням операции показывает, что численность личного состава фронта уменьшилась минимум на 155 тыс. человек Убыль личного состава можно объяснить только боевыми потерями. Официальные данные о потерях фронта в оборонительной операции в связи с этим вызывают большие сомнения.
Согласно докладу штаба Воронежского фронта от 24 июля 1943 года он потерял 100 932 человека, убитыми — 20 578, ранеными — 54 427, пропавшими без вести — 25 898. До передачи в состав Степного фронта 7 гвардейской и 69-й армии потеряли свыше 56,7 тыс. человек, из них убитыми — около 11 тысяч, пропавшими без вести — 15,5 тыс. Огромные цифры! Особенно много оба фронта потеряли пропавшими без вести — около 35 тыс. человек (18% от общих потерь). Большая часть из них, несомненно, попала в плен. При этом, по немецким данным, 24 тыс. наших солдат и офицеров было захвачено в плен к 13 июля, остальные 10 тысяч — между 13 и 16 июля, Если из официальных суммарных потерь двух фронтов вычесть потери Степного фронта, то на долю Воронежского фронта останется 109 тыс. человек, то есть 20% от общей численности войск фронта. Если же исходить из подсчитанных нами потерь, то они составят 24% численности Воронежского фронта.
Обе армии потеряли (с учетом приданных частей и соединений) порядка 18 тыс. солдат и офицеров, в том числе не менее 4 тысяч пропавших без вести. Огромные потери — следствие лобовых атак танков и пехоты на не подавленную оборону противника, усиленную танками. Больше всех пострадали соединения 69-й армии, которые вели бои в особо сложных условиях, отражая удары танковых дивизий противника зачастую на неподготовленных рубежах.
В Прохоровском сражении с 10 по 16 июля соединения 33 стрелкового корпуса, 5-й гвардейской, 48 стрелкового корпуса 69-й и 5-й гвардейской танковой армий потеряли порядка 41 тысячи солдат и офицеров: из них убитыми — примерно 6,3 тысячи человек, пропавшими без вести до 15 тысяч. Такой страшной ценой было остановлено наступление врага на прохоровском направлении.

Потери противника.

По немецким данным, обе группы армий — «Юг» (с 5 по 20 июля) и «Центр» (с 5 по 11 июля) при осуществлении операции «Цитадель» потеряли 56 827 человек. В эти же сроки наши три фронта — Центральный, Воронежский и Степной, по официальным данным, потеряли 177 847 солдат и офицеров. Потери сторон в живой силе в курской оборонительной операции соотносятся как 3:1 в пользу противника. С учетом наших данных оно составит 4:1 не в нашу пользу.
Исходя из приведенных данных, оба немецких корпуса с 10 по 16 июля в боях под Прохоровкой потеряли порядка 7 тыс. солдат и офицеров. Соотношение по потерям в людях порядка 6:1 в пользу противника. Удручающие цифры. Особенно если учесть, что наши войска оборонялись, обладая превосходством в силах и средствах над наступающим противником. К сожалению, факты говорят о том, что к июлю 1943 года наши войска еще не в полной мере овладели наукой побеждать малой кровью, если рассматривать только бой, происшедший 12 июля 1943 года непосредственно на Прохоровском поле, и считать все отправленные в долгосрочный (капитальный) ремонт танки 2-го танкового корпуса СС безвозвратно потерянными, а нуждающиеся из-за повреждений в капитальном ремонте танки 5-й гвардейской танковой армии в безвозвратно потерянные не включать, то соотношение по безвозвратно потерянным машинам будет как минимум 203: 60 = 3,4: 1 в пользу немцев, а по безвозвратно потерянным на самом поле боя 203: 5 = 40: 1 в пользу немцев. Как говорится, почувствуйте разницу.

Реакция Сталина
Потери в танках и личном составе, понесенные пятой гвардейской танковой армией за один день боя, вызвали гнев Верховного главнокомандующего. Для анализа причин неудачи контрудара и больших потерь по указанию Сталина была создана комиссия под председательством члена ГКО, секретаря ЦК партии Г. М. Маленкова. Материалы этой комиссии хранятся в Президентском архиве. Они до сих пор являются секретными и не подлежат публикации в открытой печати. Основной вывод комиссии известен: боевые действия 12 июля 1943 года под Прохоровкой являются образцом неудачно проведенной операции. Работа комиссии Маленкова дала толчок к анализу недостатков в организации боевых действий, особенно взаимодействия, управления и связи, недочетов, которые в других подобных случаях остались бы за кадром. А недостатки были. Война — это тоже учеба, жестокая школа, за ошибки в которой расплачиваются большой кровью бойцов, слезами и горем их родных и близких.
Решение на контрудар и то, как оно было реализовано — несомненная ошибка нашего командования. При таких огромных и, надо прямо сказать, ничем не оправданных потерях. Кстати, история свидетельствует, что никакие грифы секретности не могут до бесконечности скрывать правду.